Предыдущая Следующая

Впрочем, энергия и жажда справедливости ещё

555

 

 

возвращали его в «строй». В 1862 г. Га­рибальди попытался возглавить выс­тупление против Рима, был встречен пьемонтскими войсками и ранен, т. к. не хотел стре­лять в своих. Его вновь арестовали, но выпустили, потому что голос в его защиту подняли все передо­вые люди в Европе. Вылечил Гарибальди видный русский учёный-хирург Н.И. Пирогов, приехавший к нему. А потом Гарибальди командовал войсками во время новой войны с Австрией за Венецию в 1866 г. и, наконец, взял в 1870 г. Рим — этим за­вершилось объединение страны. После этого неуто­мимый ветеран освободительных движений прибы­вает во Францию и защищает от прусских войск Дижон. Он горячо поддержал Парижскую комму­ну, а его сын Менотти стал депутатом Совета ком­муны.

Последние годы жизни Гарибальди были нелёг­кими: неудачный второй брак, смерть многих со­ратников, отчуждённость от королевской Италии. Но в его скромном доме часто бывали многие при­верженцы демократических, революционных взглядов. Умер Джузеппе Гарибальди 2 июня 1882 г.

Конечно, это лишь немногое из того, что можно

рассказать о Гарибальди. Будучи самоучкой и прак­тиком, а не теоретиком освободительного движения (такую роль в Италии сыграл Мадзини), он стал, однако, одной из самых замечательных фигур в ми­ровом революционном движении конца XIX в.

Александр Герцен познакомился с Гарибальди во время его приездов в Лондон и способствовал однажды его примирению с Мадзини. Николай Доб­ролюбов был в Италии вскоре после движения 1860 г. и высоко оценил борца за объединение стра­ны. Алексей Горький, живший уже в другое время, вспоминал, как вошёл в его жизнь Гарибальди: «В первый раз я услышал это великое имя, когда мне было 13 лет. Я служил тогда кухонным мальчи­шкой на пассажирском пароходе... Кто сидя, кто стоя слушал рассказ одного пассажира: "Звали его Джузеппе, по-нашему Осип, а фамилия его была Гарибальди. Великая у него была душа. И кликнул он клич по всей стране: «Братья, свобода выше и лучше жизни! Подымайтесь все на борьбу с врагом и будем биться, пока не одолеем!» И все послуша­лись его, потому что видели, что он скорее трижды умрёт, чем поддастся. Все пошли за ним и побе­дили..."»

КАРБОНАРИИ

Лучшие драматурги — во Франции, а лучшие театры — в Италии...

Вольтер

Странное зрелище представляла собой Италия в XVIII в. С одной стороны — страна высочай­шей культуры, вековых традиций науки, об­щественной мысли, литературы; страна, бывшая школой для живописцев, скульпторов, компози­торов, музыкантов, артистов и зодчих всей Европы; страна роскошных вилл, фонтанов, карнавалов и потрясавших воображение учёных людей археоло­гических находок. С другой стороны — сохранение самой рутинной раздробленности, отсутствие са­мостоятельной политики у большинства мелких государств, зависевших сначала от Испании, а за­тем — от Австрии, стоявшая поперёк всякого сво­бодомыслия папская власть в самом центре — Ри­ме, тяжёлая отработочная система в поместьях, обилие батраков и городских нищих, разбойничьи шайки, инквизиция, шпионаж и дворцовые за­говоры. Одна лишь Венеция была относительно свободной республикой, но и ей было далеко до былого величия. При всём блеске своего искусства Италия не дала за весь «век Просвещения» ни одного крупного мыслителя европейского масшта­ба.

Предыдущая Следующая