Предыдущая Следующая

Но не для всех христиан Западной Европы вера была делом кротости и ми­лосердия. В то же время, когда святой Бенедикт основывает свою образцовую монашескую общину в Монтекассино (к югу от Рима), примерно в 529 г. в Европе расцветает и другое направле­ние в монашеском движении — мона­шество «подвига». Зародилось оно в стране, населённой людьми с горячей кровью и неуёмной фантазией, люби­телями приключений и опасных схва­ток — в Ирландии. Ирландские мона­хи отчасти были похожи на своих еги­петских и сирийских предшественников — они тво­рили чудеса, жили на скалах, едва выступающих над поверхностью океана, совершали морские пу­тешествия в никому не ведомые страны. Обаяние ирландского монашества было настолько велико, что в VI—VII вв. основанные выходцами из Ирлан­дии монастыри появляются во многих странах Ев­ропы. Ирландские монахи вместе с бенедиктинца­ми сыграли исключительную роль в распростране­нии христианства на окраинах Европы.

Таким образом, в монастырях находилось дело и любителю приключений, и скромному тружени­ку, и почитателю мудрости Аристотеля и Платона.

Обитель была не только местом бегства от мира; она быстро превратилась в одну из важнейших частей мира средневековья. Долгое время монастыри оста­вались главными центрами науки, культуры и ис­кусства: они задавали моду в архитектуре и книж­ной иллюстрации, содержали монастырские шко­лы, в которых обучались дети знатных сеньоров. Именно монастырские мыслители напряжённо об­думывали ответы на главные вопросы, волновав­шие средневекового человека: когда и как Бог будет вершить Страшный суд? Что ждёт людей после смерти? Свободен ли человек в своих действиях в этой жизни или все его поступки раз и навсегда предопределены волей Господней? Оторванные от семейных связей и общественных обя­занностей монахи остро ощущали каждый свою индивидуальность, не­повторимость. Их внутренняя, эмоци­ональная жизнь была намного богаче переживаний, доступных мирянам. Лишь постепенно, к XIII—XIV вв. мысли и чувства углублённых в себя монахов будут переняты и усвоены средневековыми горожанами, а позд­нее — развиты философами Возрож­дения. Средневековая личность, по­добно слабому ростку, пробивается наружу и укрепляется в тени монас­тырской стены, после чего укореня­ется в тени другой стены — город­ской. И там, и здесь она была надёжно защищена от слишком жарких лучей прямого солнечного света — отноше­ний власти, силы и принуждения.

Немалую роль сыграло монашест­во и в хозяйственной жизни средне­вековья. Владения монастырей не дробились при наследовании, как это было с землями светских феодалов, а постоянно увеличивались за счёт по­жертвований и дарений. Монахи, не отвлекавшиеся военными походами и развлечениями, вели своё хозяйство более умело, чем рыцари. Новые типы упряжи лошадей, садовые и огород­ные культуры, более производитель­ные мельницы, плуги — всё это по­являлось в первую очередь в монас­тырских владениях и лишь потом рас­пространялось в хозяйствах светских сеньоров и крестьян. Крупные монастыри располагали доста­точными средствами, чтобы проводить расчистку лесов под пашни и осушать болота. В VIII—X вв. многие аббатства («аббатом» на Западе называли настоятеля монастыря; слово образовано от «авва» — отче, отец) превращаются в обширные феодаль­ные сеньории, в которых крестьянам жилось, по­жалуй, потяжелее, чем под властью светских сеньо­ров. В монастырских хозяйствах лучше был пос­тавлен учёт и контроль за исполнением крестьян­ских повинностей; вдобавок к этому грамотные мо­нахи оформляли все свои отношения с крестьянами

Предыдущая Следующая