Предыдущая Следующая

Наибольшее количество рабов попадало на не­вольничьи корабли в результате захвата их специ­альными вооружёнными отрядами европейцев. Живым товаром становились также люди, продан­ные либо за какой-то проступок вождями племён, либо родственниками во время голода. Достоянием торговцев   оказывались   и   рабы,   перепроданные

546

 

 

своими хозяевами, и пленные, захваченные во вре­мя войн аборигенов.

У многих африканских племён было правилом продавать в рабство мужчин и женщин за тяжкие (по нормам местной морали) преступления. Этим активно злоупотребляли туземные вожди, князьки, старейшины и беззастенчиво сбывали по пустяко­вому поводу своих соплеменников. Не прибегая к силе, европейские работорговцы могли в XVIII в. приобрести раба (по ценам французской фактории) за 3 фунта янтаря или за 100 патронов, 9 унций кораллового ожерелья, 240 ножей, 4 метра ярко-красной материи, 100 литров водки, 4 ружья, 4 фунта гвоздей, 30 фунтов красной шерстяной пря­жи, 6 пистолетов, 50 фунтов пороха, 12 пачек пис­чей бумаги. Впрочем, практиковались и комбина­ции из перечисленных товаров.

Перевозили рабов из Африки в Новый Свет обы­чно на небольших судёнышках водоизмещением около 200 т, человек по 250 на каждом. Описание невольничьего рейса, сделанное португальским ис­ториком Оливейра Мартиншем, потрясает: «Судно с рабами представляло собой отвратительный, про­низывающий сердце болью спектакль. Сваленные в трюм невольники напоминали муравейник живых тел, они жадно приникали к железным решёткам люка в поисках глотка свежего воздуха. То и дело происходили жестокие драки, слышались яростные вопли... Внутри трюма царил мрак, несчастные то пребывали в безысходной апатии, то терзались, пе­реполненные отчаянием и ненавистью. Одни пыта­лись удавиться, другие расплющивались толпой».

За малейшее проявление протеста рабов жестоко наказывали — вплоть до выбрасывания за борт в открытое море. Та же участь ожидала и серьёзно заболевших невольников.

Хотя до берегов Нового Света не удавалось до­везти живой товар без больших потерь, работоргов­ля приносила колоссальные доходы. На варварском торге наживались голландцы, англичане, францу­зы, португальцы и датчане. Победа Англии в войне за Испанское наследство (1700—1713 гг.) позволи­ла туманному Альбиону поставить прибыльное дело

под свой контроль. По подсчётам учё­ных, за всё время работорговли англий­ские суда перевезли в четыре раза боль­ше невольников, чем корабли других стран.

Известно выражение Катона: «Раб должен или работать, или спать». Спустя тысячелетия оно точ­но отражало положение невольников даже в XIX в. Тяжкий труд на сахарных и хлопковых плантаци­ях, различная чёрная работа — вот удел негров на территории Западного полушария. На Кубе, напри­мер, в период уборки сахарного тростника им при­ходилось работать по 19—20 часов, а есть — два раза в сутки.

Вседозволенность развязывала рабовладельцам руки. Садисты придумали изощрённую экзекуцию, при которой избиваемый должен сам считать на­носимые ему удары. Если несчастный, извиваясь под кнутом, сбивался, что было вполне естественно при почти поголовной неграмотности невольников, то отсчёт начинали с нуля. Палачи проявляли «ми­лосердие», наказывая беременную женщину: преж­де чем бросить жертву на землю, в почве делали углубление для живота рабыни. Таким образом, ещё находясь в утробе матери, дети рабов ощущали варварство ожидавшего их бытия.

Предыдущая Следующая