Родился 18 марта 1913 года в Саратове. Отец - Николай Михайлович Еремин (1887-1955), служащий. Мать - Нина Васильевна (1888-1977). Супруга - Зоя Петровна (1917 г. рожд.). Дочь - Нина Борисовна Еремина, инженер-экономист, работает в управлении фармацевтической промышленности. Сын - Борис Борисович, специалист по ремонту медицинской аппаратуры. Внучка - Мария Николаевна, инженер-экономист.

После окончания школы Борис Еремин поступил на саратовский завод "Серп и молот" учеником токаря, вскоре стал хорошим специалистом, токарем 4-го разряда. В 1931 году по призыву комсомола Борис - уже курсант Вольского авиационного училища. Затем служба на Дальнем Востоке, участие в боях в районе озера Хасан.

22 июня 1941 года Борис Еремин встретил помощником командира авиационной эскадрильи в 160-м резервном авиаполку Одесского военного округа. Первые боевые вылеты, первый сбитый самолет противника. Ночью 13 июля при патрулировании в районе станции Шестаковка самолет Еремина был подбит вражеской зениткой и летчик с тяжелыми ранениями попадает в госпиталь - сломана челюсть, треснула ключица...

Через месяц с небольшим Борис Еремин снова в кабине своего истребителя - опять вылетает на разведку, штурмует позиции противника на острове Хортица. Рядом - боевые друзья Баранов, Федоров, Маресьев, Вишняков, Мартынов, Соломатин - все искренне рады, что Борис вернулся и они вместе громят врага.

В начале марта 1942 года вражеская авиация заметно активизировалась южнее Харькова. По нескольку раз в день над позициями советских войск появлялись группы бомбардировщиков Ю-88 и Ю-87. Наступило 9 марта - день, запомнившийся Борису Николаевичу на всю жизнь.

"Утро было ясное. Слегка морозило. В установленное время мы взлетели, быстро собрались и легли на курс, - вспоминает генерал Еремин. - Мы шли семеркой. Я - ведущий группы, справа от меня - капитан Запрягаев, слева - лейтенант Скотной, на увеличенном интервале выше, справа - лейтенант Седов с Лешей Соломатиным, слева, ниже метров на 300, - лейтенант Мартынов с Королем. Приближаемся к линии фронта. Вдруг справа, почти на одной высоте с нами, вижу группу из шести Ме-109 и тут же, чуть ниже, - группу бомбардировщиков Ю-88 и Ю-87. Сзади, на одной высоте с бомбардировщиками, идут еще двенадцать Ме-109. Всего двадцать пять самолетов противника..."

Летчики видели вражеские самолеты, установленными сигналами старались обратить внимание ведущего на группу "юнкерсов" и "мессершмиттов"... А Борис Еремин был занят одной мыслью: не дать противнику обнаружить семерку "яков". Он выполнил небольшой доворот всей группой влево, отошел чуть в сторонку с набором высоты и только потом повел бойцов в атаку. "Бомбардировщики и истребители противника начинали какое-то перестроение, - припоминает подробности того боя Борис Николаевич, - в этой массе боевых машин каждый из нас выбрал себе цель, и мы пошли в атаку! Открываю огонь. В нос бьет запах пороховых газов, во рту сохнет. Есть попадание! Боковым зрением вижу разваливающийся справа "юнкерс" - это сработал Седов. После этого все смешалось. Слева, справа, сверху проносятся огненные трассы. Действуем парами. Я бью по "мессеру". Еще одно попадание - горит! Наши эрэсы не подводят. Немцы маневрируют. Вижу, как одна наша пара завязала с ними бой.

Но самолетов противника заметно поубавилось, и, похоже, они уходят. Преследуем одиночный Ме-109, сбиваем его. Но снизу от самолета Скотного срываются белые струи - видимо, попадание в радиатор. Подходит "як", кажется, Соломатина. Замечаю, на машине сбита передняя часть фонаря. Подаю сигнал сбора. Все маневрируют, собираемся - домой!"

После посадки ведущий группы Еремин доложил командиру полка о выполнении задания. Бомбардировку сорвали. Сбили 7 самолетов противника, остальных разогнали. Потерь нет. Спустя годы генеральный авиаконструктор А. С. Яковлев написал об отважной семерке: "10 марта была получена телеграмма, в которой говорилось, что накануне семь наших летчиков на истребителях Як-1 выиграли воздушное сражение в бою против 25 самолетов противника. Я не знал еще подробностей, но сам факт глубоко меня взволновал и обрадовал. Это событие обсуждалось в Государственном Комитете Обороны, и было дано указание широко популяризировать подвиг летчиков в газетах".

На следующий день бою семерки Бориса Еремина целую полосу посвятила газета "Правда". Под заголовком "7 против 25" появилось сообщение в "Красной звезде". Эпиграфом к тексту стояли слова Суворова: "Воюют не числом, а уменьем". Подробно рассказывали о воздушном бое газеты "Сталинский сокол", "Коммунист" Саратовской области. В полк прибыл командующий авиацией Юго-Западного фронта генерал Ф.Я. Фалалеев. В присутствии командира полка Н. Баранова командующий сообщил, что все участники боя будут награждены орденами Красного Знамени.

- Ну, а ведущего группы Еремина будем представлять к званию Героя Советского Союза, - подчеркнул генерал.

- Не надо, товарищ командующий, - обратился вдруг к генералу Фалалееву стройный, по-военному подтянутый летчик, ведущий группы. - Мы все одинаково дрались.

Фалалеев не без удивления посмотрел на Еремина, потом на командира полка Николая Баранова. Но тот поддержал своего летуна:

- Борис прав. А Героя он еще завоюет!

Трижды отработал за годы войны это высокое звание Борис Николаевич Еремин. Из 342 боевых вылетов у него около 100 штурмовок живой силы и техники противника, около 100 разведок и 23 сбитых вражеских самолета! Но звание Героя Советского Союза летчик получил лишь 48 лет спустя после того исторического боя семерки в небе над Харьковом.

"Самой большой радостью в те дни для нас были слова благодарности от солдат, на глазах которых мы провели этот бой, - говорит Борис Николаевич и вспоминает, как в полк однажды пришли два пожилых бойца с поручением от командира - отыскать "тех" летчиков и передать им боевой привет от пехоты. - "Спасибо вам, ребята! Сколько нам от немцев досталось - не пересказать. А тут смотрим: "кресты" с неба сыпятся и горят! Порадовали вы наши души. Умеем мы бить фашистов, да еще как!"

В декабре 1942 года решением Военного совета Сталинградского фронта летчика Еремина назначили для приема самолета - подарка Красной Армии от колхозника Ф. П. Головатого. Колхозник сельхозартели "Стахановец" Саратовской области в трудные для Родины годы отдал все свои сбережения на постройку самолета. У Головатого в личном пользовании была пасека - 22 пчелиных улья. Деньги от продажи меда составили большую часть нужной суммы, остальное добавили от продажи овощей и зерна. Затем Ферапонт Головатый написал письмо И.В. Сталину. В письме говорилось: "...провожая своих двух сыновей на фронт, я дал им отцовский наказ - беспощадно бить немецких захватчиков, а со своей стороны обещал своим детям помогать им самоотверженным трудом в тылу... Советская власть сделала меня зажиточным колхозником, и сейчас, когда Родина в опасности, я решил помочь ей всем, чем могу...".

В ответном письме Иосиф Виссарионович писал Головатому: "Спасибо Вам, Ферапонт Петрович, за Вашу заботу о Красной Армии и ее Воздушных Силах. Красная Армия не забудет, что Вы отдали все свои сбережения на постройку боевого самолета. Примите мой привет".

Вот за этим-то самолетом и командировали Бориса Еремина в Саратов. Встретились командир гвардейского истребительного авиаполка майор Еремин и Ферапонт Головатый на заводе. "Пока мы шли к самолету, - рассказывает Борис Николаевич, - Головатый подробно расспрашивал меня о том, что за самолет Як-1, какое имеет оружие, долго ли летает. На самолете, которому был предопределен славный боевой путь, виднелась надпись: "Летчику Сталинградского фронта гвардии майору Еремину от колхозника колхоза "Стахановец" Головатого".

Самолет Ферапонта Головатого поработал на славу. В его формуляре собралась достойная боевая биография: Сталинград, Ростов, Донбасс, Крым, Севастополь... Через много лет он навсегда займет почетное место на Соколиной горе в Саратове.

А Ферапонт Петрович вновь обратился с письмом к Верховному Главнокомандующему "с просьбой купить на заработанные всей семьей трудодни истребитель самой последней конструкции для Красной Армии". И была в письме просьба: новый самолет вручить опять летчику Еремину.

Верховный Главнокомандующий ответил так: "Примите мой привет и благодарность Красной Армии, Ферапонт Петрович, за Вашу заботу о Воздушных Силах Красной Армии. И. Сталин". На этом самолете летчик-истребитель Борис Еремин летал в разящие атаки до конца войны...

Вскоре после завершения войны Б. Н. Еремин был назначен на должность командира истребительного авиасоединения, потом он был военным советником в Болгарии - передавал летный и боевой опыт болгарским пилотам. После окончания Военной академии Генерального штаба Борис Николаевич 7 лет руководил прославленным Качинским военным авиационным училищем летчиков, командовал ВВС Северо-Кавказского военного округа, был командующим воздушной армией в Северной группе войск. Наконец, 10 лет генерал Б. Н. Еремин возглавлял службу безопасности полетов. После увольнения в запас встретился с однополчанином Алексеем Маресьевым и еще долгое время работал с ним в Советском комитете ветеранов войны - возглавлял международную комиссию.

5 мая 1990 года Б.Н. Еремину было присвоено заслуженное еще в годы Великой Отечественной войны звание Героя Советского Союза. Среди его наград - орден Ленина, шесть орденов Красного Знамени, ордена Суворова III степени, Отечественной войны I степени, два ордена Красной Звезды, а также болгарские, румынские, чехословацкие, монгольские ордена - всего 58 наград. Он - почетный гражданин Сталинграда, Саратова, Никополя, польского города Кельце.

Боевой самолет с надписью "На окончательный разгром врага" и звездами на фюзеляже - по числу сбитых летчиком Ереминым самолетов противника - стоял в музее яковлевской фирмы. Потом его отправили в чужедальнюю страну - в аренду на 4 года. Прошло уже 12 лет, а воз и ныне там. Генерал Еремин как-то обратился по этому поводу к руководству фирмы. Однако один из чиновников ответил: "А в чем недовольство? Мы прославляем самолеты Яковлева..."

И все же Борис Николаевич Еремин продолжает борьбу за возвращение на Родину боевой реликвии.

Живет в Москве.