Предыдущая Следующая

С этого момента Мирабо стал одним из вождей революционного движения. До 23 июня простой на­род столицы ничего не слышал о Мирабо. После этого дня среди парижского народа разнёсся слух о графе огромного роста и с таким мощным голосом, что в зале, где он говорит, гаснут свечи.

Через несколько дней, ещё до первого революци­онного кровопролития — взятия парижанами тюрь­мы Бастилии, Мирабо так сформулировал свой иде­ал революции: «Эта великая революция не будет стоить человечеству ни злодеяний, ни слёз! Самым мелким государствам часто удавалось добиться те­ни свободы только ценой крови. А мы, господа, уви­дим, как наша революция свершится единственно силой просвещения и патриотических намерений... История слишком часто повествовала нам лишь о действиях диких зверей, среди которых изредка можно было различить героев. Нам позволено на­деяться, что нам дано положить начало Истории людей».

Между тем революция углублялась и захваты­вала всё новые слои общества. В октябре 1789 г. толпы парижан пришли в Версаль. Женщины из простонародья запрудили зал Национального соб­рания. Они громко выкрикивали свои требования: «Хлеба! Хлеба! Хватит долгих разговоров!» С гроз­ным видом поднялся Мирабо: «Хотелось бы мне знать, кто берёт на себя смелость диктовать нам волю?!» Женщины ответили Мирабо аплодисмен­тами, любовь к нему среди простых людей была ещё очень сильна. Единственный, может быть, среди де­путатов, он мог обуздать шумную толпу своим мо­гучим голосом.

Мирабо нисколько не боялся идти против общего течения. То, что не сошло бы с рук другим, только усиливало его популярность. Собрание упразднило все сословные привилегии, отменены были и дво­рянские титулы. Бывшим дворянам приходилось вспоминать свои полузабытые родовые имена. Граф де Мирабо должен был стать гражданином Рикетти.

Но он отказался принять это имя, гордо заявив: «Европа знает только графа де Мирабо!» — и про­должал всюду подписываться своим дворянским именем.

Мирабо твёрдо отстаивал королевскую власть, её сохранение и укрепление. Без стеснения он заяв­лял, что считает наиболее ужасной власть 600 пер­сон: «Завтра они объявят себя несменяемыми, пос­лезавтра — наследственными, с тем чтобы закон­чить присвоением себе неограниченной власти».

Мирабо мечтал о слиянии королевской власти и революции. В октябре 1789 г. он подал тайную за­писку королю, в которой предлагал Людовику XVI сформировать правительство из ведущих револю­ционных деятелей и объявить о своей поддержке революционной нации. Фактически он хотел, что­бы Людовик XVI встал во главе революции.

Но напрасно пытался Мирабо соединить несо­единимое: монархию и революцию. Тысяча нитей связывала монархию с дворянством, церковью, с традициями прошлого. План его был, конечно, с негодованием отвергнут королём. Королева Мария-Антуанетта заметила: «Надеюсь, мы никогда не бу­дем настолько несчастны, чтобы прибегнуть к со­ветам Мирабо». Тем не менее Мирабо не терял на­дежды на успех своего фантастического проекта.

Предыдущая Следующая