Предыдущая Следующая

«В этом разделе книги моей памяти, до которого лишь немногое заслуживает быть прочитанным, на­ходится рубрика, гласящая: incipit vita nova» (лат. —  началась новая жизнь).

Это была действительно новая внутренняя жизнь, не похожая на представления средневеко­вого человека о ничтожности всего земного перед волей Бога. Ещё когда Данте впервые в девять лет мимолётно увидел Беатриче, ему будто послышался голос некоего духа: «Вот пришёл бог сильнее меня, дабы повелевать мною». Предмет преклонения — земная любовь:

Узрев небесное, благоговеет,

Как перед чудом,, этот мир земной.

Это новое мировоззрение не случайно возникло в Италии. Развитая городская культура, свободы в купеческих республиках способствовали понима­нию ценности человеческой жизни, красоты в окру­жающем мире. И языком этой культуры была уже не мёртвая латынь, а живой язык — итальянский. «Латинский комментарий, — написал Данте в тра­ктате «Пир», — был бы благом лишь для немногих, народный же окажет услугу поистине многим». Обиходный язык он уподобил хлебу из ячменя, а не из дорогой пшеницы.

(О самом известном произведении Данте — «Бо­жественной комедии», где он, впрочем, ещё отдал дань прежней культуре, путешествуя по загробным мирам с древнеримским поэтом Вергилием, а затем с Беатриче, вы можете прочитать в томе «Эн­циклопедии», посвящённом художественной лите­ратуре.)

Прошло полвека, и другой великий уроженец Тосканы, поэт Франческо Петрарка, в трактате «О средствах против всякой фортуны» написал: «Ис-

378

 

 

тинно благородный человек не рождается с великой душой, но сам себя делает таковым великолепными своими делами». Человек был им осознан как хо­зяин своей судьбы: «Ты будешь тем знатнее, чем более низкородны и гадки твои родители, если ты окажешься добродетельным. Всё благородство бу­дет твоим, и ты станешь предком благородного по­томства» . Такой взгляд на жизнь отвергал почтение к феодальной знати лишь ввиду её «благородного» происхождения.

Петрарка, бывший также видным политическим деятелем Италии, выступил с критикой папского Рима:

Источник гордости, обитель гнева,

Хранитель ереси, рассадник злых препон,

Когда-то Рим, а ныне — Вавилон...

Начиная с Петрарки, в Италии уже отчётливо сложилось явление, названное впоследствии гума­низмом (от латинского humanus — «человечес­кий»). Ученики поэта ввели это слово, взяв его из трудов древних авторов. Уже с Петрарки, страст­ного любителя античной истории, началось изуче­ние наследия Рима, а через него — Греции, в кото­ром видное место занимало мировоззрение, свобод­ное от отрешённости и аскетизма. Гуманистам были близки Платон, Аристотель, Софокл, Эврипид, Вер­гилий, Овидий, уделявшие внимание живому чело­веку во всём его многообразии. Начались и архео­логические поиски, и собирание предметов древне­го искусства — ведь в Италии они были на каждом шагу.

К XV в. (по-итальянски — Кватроченто) гума­низм пронизал уже всю передовую итальянскую культуру. Канцлер Флорентийской республики Леонардо Бруни пишет «Историю Флоренции», сво­бодную от голословных легенд и чудес, с опорой на архивные источники (по примеру римского истори­ка Полибия). Художник Мазаччо, скульптор Дона­телло создают реалистический человеческий порт­рет. Города, особенно Флоренция, украшаются на­рядными зданиями с широкими окнами, колонна­дами, высокими башнями, а на театральных под­мостках идут пьесы самого Лоренцо Великолепно­го, покровителя искусств, воспринявшие античную гармонию. Делаются первые попытки обучать по-новому подрастающее поколение, обучать так, что­бы знания не были для школяров грузом «учёного хлама», не связанного с жизнью. Витторино де Фельтре основал «Школу радости», совершенно не похожую на душную учебную келью с обычной зуб­рёжкой. Его ученики обучались на природе, изу­чали различные ремёсла, проводили время в бесе­дах с учителями, занимались физическими упраж­нениями. Всё это, правда, было уделом лишь изб­ранных.

Предыдущая Следующая